Рапорт свитского генерал-майора А.С.Апраксина Александру II о волнениях крестьян в Спасском уезде
Казанской губернии и о расстреле их в с. Бездне. 16 апреля 1861 г.

Со дня обнародования манифеста и до получения утвержденного Положения о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости, в Казанской губ. все казалось спокойным, хотя помещики уже несколько жаловались на ленивое производство работ крестьянами, говоря, однако, что это замечено ими еще с самого начала вопроса об уничтожении крепостного права. Общая безграмотность помещичьих крестьян так велика, что людей, хорошо читающих и понимающих смысл печатных статей, между ними, можно положительно сказать, что нет, и большая часть таких, которые едва читают по складам. Получив Положение, они сначала обратились для объяснения к помещикам, дворовым людям, священникам и местным начальникам, но видя, что мечтаемой ими воли в Положении никто не вычитывает, т. е., что барщина не уничтожена и земля должна оставаться во владении помещиков, они стали не доверять образованному сословию и искали чтецов между грамотными крестьянами. Эти толкователи, получая за это от крестьян деньги и из видов корыстолюбия, некоторые же, как можно предполагать, из ненависти противу помещиков, поняли, что могут воспользоваться при настоящих обстоятельствах невежеством крестьян, начали делать самые нелепые толкования нового узаконения. Один из главных таких толкователей с. Бездны Спасского у., крестьянин Антон Петров, сделался у них каким-то пророком, возбудил даже фанатизм, увлекая крестьян своими рассказами, сообразуясь с господствующею в умах их идеею и понятиями о воле, подкрепляя все доводы именем в[ашего] в[еличества]. и всемогущего бога, даровавшего ему право объявлять крестьянам свободу и избавление от помещиков, к чему сделал применение одного из пунктов образца уставной грамоты, в котором сказано: «после 10-й ревизии отпущено на волю столько-то»; он им растолковал, что это значит, что государь дал вам волю уже в 1858 г., помещики это скрывали, поэтому вся земля вам принадлежит, и весь хлеб, собранный и проданный в продолжение 2 лет, должно взыскать с помещиков. Другой пример подобного же объяснения относится к правилам о порядке приведения в действие «Положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости», где сказано в пункте втором, что со дня обнародования высочайше утвержденных Положений о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости, прекращаются... и затем, не читая, что далее следовало, он объяснял им эту статью так: что слово прекращается - значит все прекращается, или чистая воля, выражение, под которым они понимали совершенную свободу от всех повинностей и обязанностей и право на всю землю. Кроме этих двух примеров, было множество других, которых всех исчислить невозможно, но которые произвели совершенное неповиновение крестьян к учрежденным от правительства властям и лицам, могущим иметь на них влияние. Жалобы помещиков об отказе крестьянами исполнять работы начали беспрестанно поступать от предводителей дворянства к губернатору, так что по совещании с ним 8 апреля я отправился в Спасский у., где предводитель дворянства жаловался на важные нарушения порядка. Приехав в гор. Спасск 9-го числа, я послал просить к себе предводителя и исправника, которые находились тогда в одном из самых больших имений Спасского у. с. Бездны помещика д[ействительного] т[айного] с[оветника] Михаила Николаевича Мусина-Пушкина, состоящего в числе 831 души при 10639 дес. земли. Крестьяне же вообще этого селения все весьма зажиточные. В 5-м часу утра 10-го числа приехал ко мне в гор. Спасск предводитель дворянства и передал следующее: в с. Бездне явился толкователь из крестьян той же вотчины Антон Петров, который отыскал в Положении чистую волю и начал проповедовать об этом во всех окрестностях. К нему съезжались крестьяне со всех сторон, даже и довольно дальних селений, днем и ночью охраняли его дом и никого туда не впускали, так что, не имея никакой силы, невозможно было взять проповедника или пророка, как они его почитали. В Спасском у. считается около 23000 душ помещичьих крестьян. Войск резервной дивизии в этом уезде не расположено и только в гор. Спасске находится одна инвалидная команда. К тому же Волга и Кама отделяют этот уезд от других той же губернии и препятствуют к скорым сообщениям, в особенности во время распутицы. Предводитель, передав мне, что никакие увещания его, ни даже священника не послужили к убеждению крестьян с. Бездны, и как только кто начинал вразумлять крестьян, толпа поднимала крики «воля, воля», желая уничтожить этим всякую возможность привести к повиновению даже тех из них, которые могли бы образумиться. Видя такое положение дел, я немедленно написал предписание командиру 4-го резервного батальона Тарутинского пехотного полка, расположенного в гор. Тетюшах, прислать 2 роты в с. Никольское, отстоящее от с. Бездны в 7 верстах, сам же с уездным предводителем дворянства отправился в с. Бездну, чтобы испробовать меры кротости и. увещания. Приехав в контору, я послал исправника сказать собравшейся в деревне толпе, чтобы она пришла в контору селения, куда приехал адъютант государя императора, обязанный разъяснить им все встретившиеся недоразумения, на что они отвечали: «Не пойдем, а пусть сюда идет сам», - и потом по обыкновению начался общий крик «воля, воля». После чего отправился к ним уездный предводитель дворянства и также убеждал, их без сопротивления идти за ним для объяснений к приехавшему адъютанту государя, представляя им все ужасные последствия их неповиновения властям и средства, к которым должно будет прибегнуть правительство для приведения их в повиновение; но, получив от крестьян тот же ответ, что они не пойдут, предводитель дворянства объявил им, что адъютант государя гр. Апраксин будет их ждать еще полчаса, и если они не одумаются, то он примет строгие меры к обузданию их непослушания. Ответом на это было повторение крика «воля, воля». Прождав безуспешно более часа, я поехал в с. Никольское, решившись не предпринимать ничего противу крестьян с. Бездны до прибытия требуемого мною войска, между тем, как из полученных мною известий я узнал, что в с. Бездне собралось и собирается еще огромное число крестьян из окрестных деревень, почему для усиления ожидаемых 2 рот я сейчас послал предписание к начальнику инвалидной команды гор. Спасска привезти в с. Никольское 11-го числа вечером всех свободных от служебных занятий людей. Собрав, таким образом, 11-го числа вечером 231 человека войска, я решился действовать с ним на другой же день, потому что прибытия еще 2 рот из гор. Чистополя, двинутых по распоряжению начальника губернии, я не мог ожидать ранее 4 или 5 дней, оставлять же в таком положении дело было опасно, потому что скопище людей в с. Бездне возрастало с неимоверною быстротою, властей никаких уже не признавали. Назначив своих распорядителей по указанию Антона Петрова из крестьян, хвалились, что выгнали из деревни исправника и уездного предводителя дворянства и в продолжение всей ночи на 12-е число толпы крестьян, конные и пешие, направлялись в с. Бездну, где тот же Антон Петров давал волю, землю, назначал начальствующих лиц, говоря, что в скором времени он совершенно освободит 34 губернии. Вновь прибывающим толпам его не показывали, говоря, что он занят перепискою с в[ашим] в[еличеством], 12-го числа утром были в его толпе уже люди, приехавшие из Симбирской и Самарской губерний, из казенных крестьян и татар. Видя это, я двинул собранную мною команду в 5 часов утра в с. Бездну. При мне находились в это время уездный предводитель дворянства, исправник и 2 адъютанта губернатора, поручик Половцев и ротмистр Златницкий. Во время перехода войск толпы народа продолжали сбираться в с. Бездну. При входе в начале селения мы увидали небольшой стол с хлебом и солью и 2 стариков, стоящих без шапок, которых я спросил: «Для кого это хлеб и соль приготовлены?» - На что они отвечали нерешительно: «Для вас, по приказанию начальства», (Начальство же было назначено бунтовщиками.) Но между тем, впоследствии объяснилось, что это было сделано для встречи всех приезжающие записываться в соучастники Антона Петрова. Я приказал убрать стол и старикам идти домой. Дойдя до церкви, стоящей в середине села, я призвал священника, чтобы еще раз испытать меры кротости, причем он объяснил мне, что неоднократно увещевал народ, но безуспешно, и что упорство, возбужденное в нем, так сильно, что едва ли останется какая-нибудь надежда к вразумлению его словами и убеждением, но я хотел испытать еще раз те же меры и лично убедиться в бесполезности их, рассчитывая при настоящем случае на моральное действие присутствия войск, почему и просил его идти с отрядом. Впереди нас почти что на конце улицы, около дома Антона Петрова и во всю ширину оной, стояла сплошная масса, числом до 5000 человек. Подойдя на расстояние 180 шагов, остановил команду и для первого увещевания послал 2 адъютантов губернатора, которых слова только старались заглушить криком «воля, воля». Адъютанты возвратились, предупредив крестьян, что если они не выдадут Антона Петрова и не разойдутся по своим домам, то по ним будут стрелять; тогда послал я священника, который с крестом в руках увещевал их долго и говорил, что если не повинуются, то чтобы расходились, иначе будут стрелять; они и после этого увещания священника продолжали свой крики. Тогда я сам, подъехав к толпе, объяснил им возложенное на меня поручение и приказывал выдать Антона Петрову или разойтись, но ничто не могло подействовать на ужасное упорство и убеждение этих людей; они кричали: «Нам не нужно посланного от царя, но самого царя давай нам; стреляйте, но стрелять вы будете не в нас а в Александра Николаевича». Тогда заставил я их замолчать и сказал им: «Жаль мне вас, ребята, но я должен и буду стрелять; те, которые чувствуют себя невиновными, удалитесь». Но, видя, что никто не уходит и толпа продолжает кричать и упорствовать, я отъехал и приказал одной шеренге сделать залп, после которого снова было сделано увещание, но толпа все то же кричала; тогда я вынужден был сделать несколько залпов; к этому побудило меня более то, что крестьяне, заметив значительный промежуток между залпами, начали в большом количестве выходить из дворов с криком за кольями и угрожали окружить и задавить малочисленную мою команду. Наконец толпа рассеялась и послышались крики о выдаче Антона Петрова, который, между тем, хотел скрыться из селения задами, но был предупрежден 2 казаками, захватившими приготовленную для него лошадь. Тогда Антон Петров вышел из дома перед войско, неся Положение о крестьянах над головою, и тут был взят вместе с выданными им мне сообщниками и отправлен под конвоем в острог гор. Спасска. После выдачи Петрова приступлено было к уборке тел и поданию помощи раненым. По поверке оказалось убитых 51 человек и раненых 77.
Решительная эта мера была принята мною по малочисленности войска и ежеминутно возрастающего возмущения, принимающего огромные размеры. Она была необходима для водворения спокойствия не только в этой деревне, но и во всем населении, нескольких уездов Казанской губ., вышедшего из совершенного повиновения всякой власти и дошедшего до такой степени дерзости, что приехавшего в свою дер. Щербеть помещика штабс-ротмистра лейб-гвардии гусарского в[ашего] и[мператорского] в[еличества] полка крестьянин на сходке схватил за грудь и сказал ему: «Убирайся отсюда, тебе здесь нечего делать!» В селе Никольском и Трех Озерах при разговоре моем с крестьянами, где я объяснял им, что послан от государя для разъяснения недоразумений и водворения порядка, отойдя от меня несколько шагов, толпа говорима что я не настоящий адъютант в[ашего] в[еличества], а переодетый в мундир помещиками в серебре; вообще в это время положение не только гг. помещиков, но даже и начальствующих лиц земской полиции было невыносимое и без употреблений решительных мер, предпринятых мною могло произойти общее восстание в Казанской губ. Ныне же волнение несколько подавлено, за работы принялись, прежние власти восстановлены, но злонамеренные люди распускают еще слухи, что освобождение крестьян с. Бездны совершенно окончено и что посланный от государя граф, потрепав по плечу пророка Антона, надел на него золотое платье и шпагу и отправил к государю, откуда он скоро возвратится уже с совершенною волею.
По моему мнению, для водворения совершенного спокойствия в Казанской губ. остается необходимым несколько усилить число войск, там расположенных, и примерно казнить главных виновников, над которыми вместе с сим учреждаются военно-судная комиссия.
Генерал-майор гр. Апраксин.
// Конец крепостничества в России: документы, письма, мемуары, статьи / сост., общ. ред. В.А.Федорова. - М.: Изд-во МГУ, 1994. - С.320-324.

Время великих реформ Романов Александр Николаевич

Речь Александра II, произнесенная перед московским губернским и уездными предводителями дворянства

С лухи носятся, что я хочу дать свободу крестьянам; это несправедливо, и вы можете сказать это всем направо и налево; но чувство, враждебное между крестьянами и их помещиками, к несчастию, существует, и от этого было уже несколько случаев неповиновения к помещикам. Я убежден, что рано или поздно мы должны к этому прийти. Я думаю, что вы одного мнения со мною, следовательно, гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, нежели снизу.