Вклад идей виктора васильевича лебединского в развитие психологии аффективного развития как естественной науки. В. Лебединский Нарушения психического развития в детском возрасте Лебединский дефектология

6. Семаго Н.Я., Семаго М.М. Проблемные дети. Основы диагностической и коррекционной работы психолога. М.,2001

1. Дефект - это физический или психологический недостаток, влекущий за собой отклонения от нормального развития. По своему происхождению дефекты разделяются на врожденные , которые могут быть обусловлены неблагоприятными генетическими факторами, хромосомой патологией, различными отрицательными воздействиями на плод в период внутриутробного развития и в момент рождения, и приобретенные , которые могут быть следствием перенесенных в постнатальный период интоксикации, травм и главным образом инфекционных заболевании (менингит, энцефалит, грипп, туберкулез и др.). Врожденные и приобретенные дефекты зрения относятся к первичным соматическим дефектам. Эти аномалии в свою очередь вызывают вторичные функциональные отклонения (снижение остроты зрения, сужение или выпадение частей поля зрения и пр.), которые оказывают негативное влияние на развитие ряда психологических процессов. Таким образом, можно сделать вывод о том, что между соматическим дефектом и аномалиями в развитии психики имеются сложные и функциональные связи.

Впервые сущность дефекта и обусловленное им аномальное развитие было проанализированы Л.С.Выготским. О структуре дефекта, соотношении первичных и вторичных дефектов, неоднозначности влияния различных соматических дефектов на развитие структурных компонентов психики аномальных детей мы знаем также благодаря научным работам Л.С.Выготского. Наиболее значимым для специальной психологии явилось положение Выготского Л.С. о дивергенции культурного и биологического в процессе развития аномального ребенка и возможности ее преодоления путем создания и использования "обходных путей культурного развития ненормального ребенка". Вот, как об этом пишет Л.С.Выготский: "Основной отличительной чертой психического развития ненормального ребенка является дивергенция, несовпадение, расхождение, обоих планов развития, слияние которых характерно для развития нормального ребенка. Оба ряда не совпадают, расходятся, не образуют слитного, единого процесса. Пробелы и пропуски в одном ряду вызывают в другом ряду иные пробелы и в иных местах. Обходные пути культурного развития создают особые, как бы нарочито построенные в экспериментальных целях формы поведения".

Важность рассмотренного принципа обходных путей культурного развития, можно обосновать тем, что «дефект, создавая отклонение от устойчивого биологического типа человека, вызывая выпадение отдельных функций, недостаток или повреждение органов, более или менее существенную перестройку всего развития на новых основаниях, по новому типу, естественно, нарушает тем самым нормальное течение процесса врастания ребенка в культуру», при этом "высшего выражения это затруднение... достигает в той области, которую мы выше обозначили как собственную сферу культурно-психологического развития ребенка: в области высших психических функции и овладения культурными приемами и способами поведения".

Любой дефект, т.е. физический или психический недостаток, следствием которого является нарушение нормального развития, приводит к автоматическому включению биологических компенсаторных функций организма. В этом смысле компенсацию можно определить как универсальную способность организма в той или иной степени возмещать нарушения или утрату определенных функций. Однако при наличии таких тяжелых дефектов как слепота и слабовидение компенсаторное приспособление не может расцениваться как полное, восстанавливающее нормальную жизнедеятельность человека, если оно протекает только в биологическом плане. Таким образом, компенсацию слепоты и слабовидения следует рассматривать как явление биосоциальное, синтез действия биологических и социальных факторов.

С исследованием физиологических механизмов компенсации связаны такие всемирно-известные имена, как И.И.Павлов и П.К.Анохин. Необходимо отметить, что три основных принципа рефлекторной теории - причинность, единство анализа и синтеза, структурность, сформулированные И.П.Павловым, явились основополагающими для теории компенсации. Однако исследования П.К.Анохина показали следующее:

· Рефлекторный характер возникновения и протекания компенсаторных перестроек основан на принципах, общих для возмещения любого дефекта;

· Независимо от характера и локализации дефекта компенсаторные приспособления осуществляются по одной схеме и подчиняются единым принципами.

2.Развитие – это внутреннее, последовательное и прогрессивное изменение. Оно характеризуется движением существа от низших к высшим уровням его жизнедеятельности. Развитие происходит в филогенезе и онтогенезе. Виды онтогенетического развития: физическое (развитие организма), психическое (становление мозга и нервной системы), социальное (как член общества).

Л.С. Выготский считал, что существует два типа развития: преформированный и непреформированный типы развития. Преформированныи тип - это такой тип, когда в самом начале заданы, закреплены, зафиксированы как те стадии, которые явление (организм) пройдет, так и тот конечный результат, который явление достигнет. Здесь все дано с самого начала. Пример - эмбриональное развитие. Несмотря на то, что эмбриогенез имеет свою историю (наблюдается тенденция к сокращению нижележащих стадий, самая новая стадия оказывает влияние на предшествующие стадии), но это не меняет типа развития. В психологии была попытка представить психическое развитие по принципу эмбрионального развития. Это концепция Ст. Холла. В ее основе лежит биогенетический закон Геккеля: онтогенез есть краткое повторение филогенеза. Психическое развитие рассматривалось Ст. Холлом, как краткое повторение стадий психического развития животных и предков современного человека. Непреформированный тип развития наиболее распространен на нашей планете. К нему же относится развитие Галактики, развитие Земли, процесс биологической эволюции, развитие общества. Процесс психического развития ребенка также относится к этому типу процессов. Непреформированный путь развития не предопределен заранее. (Обухова Л.Ф. Возрастная психология. М.,1996).

На процесс развития влияют два фактора: среда и наследственность. Среда – это совокупность внешних факторов, на которые реагирует индивид. Различают макросреду, мезосреду и микросреду. Наследственность – это воспроизведение у потомков биологического сходства с родителями. По наследству передаются физические свойства (рост, цвет глаз, структура волос и т.д.), психические свойства (особенности нервной системы, темперамента), склонность к определенным видам деятельности, склонность к болезням, собственно человеческие задатки (склонность к труду, прямохождению, речи).

3. Дизонтогенез – это различные варианты нарушений онтогенеза. В отечественной и зарубежной психиатрии и патопсихологии выделены различные варианты дизонтогенеза. Традиционно выделяются физический и психический дизонтогенез. Физический дизонтогенез - это нарушение физического развития ребенка. Сюда относятся нарушения в системе анализаторов (слухового, зрительного, двигательного), различные соматические нарушения у ребенка. Например, пороки развития внутренних органов, легочные заболевания и пр. Однако любой физический недуг откладывает отпечаток на развитие психики ребенка. В. В. Ковалев рассматривает психический дизонтогенез как один из основных компонентов постнатального дизонтогенеза, "т. е. нарушение психического развития в детском и подростковом возрасте в результате расстройства созревания структур и функций головного мозга" (Ковалев, 1985) Психический дизонтогенез автор связывает не только с биологическими (генетическими, экзогенно-органическими и др.) патогенными факторами, а также со средовыми (микросоциальными и социальными) воздействиями, а также с разнообразными сочетаниями как биологических, так и социальных факторов.

Классификацией видов психического дизонтогенеза занимались многие отечественные и зарубежные психиатры. Л. Каннер, американский психиатр предложил выделить два вида психического дизонтогенеза недоразвитие и искаженное развитие. Из отечественных авторов классификация видов психического дизонтогенеза была предложена одним из выдающихся детских психиатров Г. Е. Сухаревой (Сухарева, 1959), соратницей Л. С. Выготского. Она выделила три вида психического дизонтогенеза - задержанное, поврежденное и искаженное развитие. В основе задержанного развития лежит ретардация, т. е. общее или частичное запаздывание или приостановка в развитии психических функций у ребенка. В основе поврежденного развития - регресс, распад уже сформировавшихся психических функций. Искаженное развитие является следствием асинхронии, что проявляется в выраженном опережении одних психических функций и свойств формирования личности и значительным отставанием темпа и сроков созревания других функций и свойств. Это становится основой диспропорционального и дисгармоничного развития личности. В. В. Лебединский, на основе классификации Г. Е. Сухаревой, добавляет еще три типа дизонтогенеза: психическое недоразвитие, дефицитарное и дисгармоничное развитие и выделяет 6 видов психического дизонтогенеза, это:

1)психическое недоразвитие, что наблюдается у детей с умственной отсталостью;

2)задержанное психическое развитие, наблюдаемое у детей с задержкой психического развития различных форм;

3)поврежденное развитие, обусловлено более поздним (после 2,5-3-х лет) патологическим воздействием на мозг ребенка, когда большая часть мозговых систем уже сформирована;

4)дефицитарное развитие, наблюдаемое у детей с недоразвитием анализаторных систем (слуховые, зрительные, двигательные);

5)искаженное развитие, при котором наблюдаются сложные сочетания общего психического недоразвития, задержанного, поврежденного и ускоренного развития отдельных психических функций;

6)дисгармоничное развитие, в основе которого лежит врожденная или рано приобретенная стойкая диспропорциональность психики, преимущественно в эмоционально-волевой сфере.

Следует отметить, что представленная классификация построена на основе качественного анализа нарушений психического развития ребенка, с выделением ведущих признаков нарушений в зависимости от времени возникновения дефекта, его тяжести и локализации. Это подчеркивает ее высокую психологическую направленность, что позволяет более дифференцированно подойти к психологическому анализу и психологической коррекции детей с проблемами в развитии. Однако данная классификация не лишена некоторых недостатков, на что обращает внимание и сам автор. Например, при одном и том же заболевании могут сосуществовать различные варианты дизонтогенеза. Особенно наглядно это проявляется при детском церебральном параличе, где можно наблюдать как дефицитарное, так и задержанное развитие, а в отдельных случаях и общее психическое недоразвитие. При ранней детской шизофрении, как отмечает автор, можно наблюдать как задержанное психическое развитие, так и искаженное, а в некоторых случаях и поврежденное. Поэтому варианты психического дизонтогенеза необходимо рассматривать не как самостоятельные образования, а как синдромы аномального развития, с выделением ведущего синдрома (Лебединский, 1985).

На основе классификации Сухаревой и Лебединского Н. Я. и Н. М. Семаго (2000) разработали типологию отклоняющегося развития, включив в нее четыре основных блока: недостаточное развитие, асинхронное развитие, поврежденное развитие и дефицитарное развитие. Внутри каждой группы выделены отдельные подгруппы, отличающиеся друг от друга качественными характеристиками. Например, группа недостаточного развития включает в себя тотальное недоразвитие, задержанное развитие и парциальную несформированность высших корковых функций. Внутри группы тотального недоразвития выделяется несколько типов: простой, уравновешенный, аффективно-неустойчивый и тормозимо - инертный (Семаго Н. Я. и Н. М., 2000).

Лекция 3. Психическая депривация как категория специальной психологии.

1. Общее понятие о депривации.

2. Сенсорная депривация.

3. Двигательная депривация.

4. Социальная депривация.

5. Материнская депривация.

Литература

1. Йозеф Лангмейер, Зденек Матейчик «Психическая депривация в детском возрасте» Прага 1984

2. Лишённые родительского попечительства. Хрестоматия М., 1991

3. Фурманов И.А. ………………………………………..

3. Сорокин В.М. Специальная психология СПб 2003

1. Понятие о психической депривации.

Депривация – термин, широко используемый в психологии, педагогике и медицине. В русский язык пришёл из английского и означает «лишение», а в психологии «лишение или ограничение возможности удовлетворения жизненно важных потребностей.

По своей сути депривационные феномены представляют собой многообразные изменённые состояния сознания, а также различные варианты нарушений нормального хода возрастного психического развития вследствие блокировки значимых психофизиологических потребностей человека.

Говоря о депривации, имеют в виду такое неудовлетворение потребностей, которое происходит в результате отделения человека от необходимых источников удовлетворения.

Существенна именно психологическая сторона этих последствий: ограничена ли моторика человека, отлучён ли он от социума, лишён ли материнской любви, проявления депривации психологически похожи.

Симптоматика психической депривации может охватывать весь спектр возможных нарушений: от лёгких странностей, не выходящих за пределы нормы до грубых поражений личности и интеллекта.

В настоящее время не существует единой теории депривации и общей классификации. Наиболее распространенная классификация делит депривацию на сенсорную, двигательную, социальную, материнскую и т.д.

Депривация может выступать одновременно и как причина, и как следствие дизонтогенеза. Депривационная ситуация развития (воспитание в закрытом детском учреждении, недостаток материнской любви, отлучение от социума) – серьёзная причина выраженных отклонений в развитии ребёнка. Именно поэтому многие авторы выделяют особую форму дизонтогенеза, обозначая его «депривационные повреждения». С другой стороны, некоторые варианты отклонений сами являются причиной возникновения депривационных феноменов, что дополнительно отягощает процесс развития. Так, выраженные нарушения зрения, слуха, двигательного аппарата, речи представляют собой особые формы сенсорной и коммуникативной депривации.

Вместе с тем, надо отметить, что ребёнок с нарушенным развитием, испытывает на себе влияние нескольких видов лишений. Прежде всего, это исходная депривационная ситуация, связанная с основным нарушением. Помимо этого на детей действует коммуникативная депривация, (лишён нормального круга общения), социальная и часто материнская или эмоциональная (неприятие в семье) Подавляющее большинство коррекционных образовательных учреждений – интернатного типа.

ВЫСШЕЕ ОБРАЗОВАНИЕ

В.В.ЛЕБЕДИНСКИЙ

НАРУШЕНИЯ ПСИХИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ В ДЕТСКОМ ВОЗРАСТЕ

образованию в качестве учебного пособия для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлению и специальностям психологии

УДК 159.922(075.8) ББК88.8я73

Р е ц е н з е н т ы:

доктор психологических наук, профессор В.В.Николаева; кандидат психологических наук, ведущий научный сотрудник Е. Ю. Балашова

Лебединский В. В.

Л 332 Нарушения психического развития в детском возрасте: Учеб. пособие для студ. психол. фак. высш. учеб. заведений. - М.: Издательский центр «Академия», 2003. - 144 с.

ISBN 5-7695-1033-1

Учебное пособие содержит систематическое изложение основных пато­ психологических закономерностей нарушений психического развития у детей. Выделен ряд общих закономерностей аномального развития. Пока­ зана роль различных факторов в возникновении асинхроний развития пато­ психологических новообразований, представлена оригинальная классифи­ кация типов психического дизонтогенеза, описана их психологическая структура.

Пособие может быть также полезно дефектологам, детским психиат­ рам, невропатологам, учителям и воспитателям специальных детских уч­ реждений.

Введение

При исследовании психически больного ребенка патопсихоло­ гу обычно очень важно определить психологическую квалифика­ цию основных психических расстройств, их структуру и степень выраженности. В этой части исследования задачи детского пато­ психолога практически те же, что и патопсихолога, изучающего взрослых больных. Эта общность задач в большой мере определяет и общность методов исследования, разработанных в отечествен­ ной патопсихологии Б.В.Зейгарник, А. Р.Лурия, В.Н.Мясищевым, М.М.Кабановым, С.Я.Рубинштейн, М.Н.Кононовой и др.

Однако патопсихологическая оценка психических нарушений в детском возрасте не может быть полноценной, если она не учитывает также и отклонений от стадии возрастного развития, на которой находится больной ребенок, т. е. особенностей дизонтогенеза, вызванного болезненным процессом либо его послед­ ствиями.

Количественное шкалирование уровня психического развития с помощью тестов при большинстве методов показывает преиму­ щественно негативную сторону характера отклонений развития, не отражая внутренней структуры соотношения дефекта с сохран­ ным фондом развития, и поэтому недостаточно информативно в плане прогноза и психолого-педагогических воздействий.

В связи с этим^специфической задачей детской патопсихоло­ гии является определение качества нарушения психического раз­ вития ребенка.

Изучение закономерностей аномалий развития психики помимо детской патопсихологии сосредоточено также в двух других обла­ стях знаний: дефектологии и детской психиатрии.

Выдающийся вклад в изучение аномалий развития сделан Л. С. Выготским, который на модели умственной отсталости сфор­ мулировал ряд общетеоретических положений, оказавших фунда­ ментальное влияние на все дальнейшее изучение аномалий раз­ вития. К ним прежде всего относится положение, что развитие

аномального ребенка подчиняется тем же основным закономер­ ностям, которые характеризуют развитие здорового ребенка. Тем самым дефектология при изучении аномального ребенка смогла ассимилировать многочисленные данные, накопленные детской психологией.

Л.С.Выготский (1956) выдвинул также положение о первич­ ном дефекте, наиболее близко связанном с повреждением нервной системы, и ряде вторичных дефектов, отражающих нарушения психического развития. Им было показано значение этих вторич­ ных дефектов для прогноза развития и возможностей психологопедагогической коррекции.

В отечественной дефектологии эти положения получили даль­ нейшее развитие прежде всего в ряде теоретических и экспери­ ментальных исследований, тесно связанных с разработкой систе­ мы обучения и воспитания аномальных детей [Занков Л. В., 1939; Левина Р.Е., 1961; Боскис P.M., 1963; Шиф Ж.И., 1965; и др.]. Была изучена психологическая структура ряда вторичных дефек­ тов при различных аномалиях развития сенсорной сферы, умствен­ ной отсталости, разработана система их дифференцированной пси­ холого-педагогической коррекции.

х Другой отраслью изучения аномалий развития является, как указывалось, детская психиатрия^ На разных этапах формирова­ ния этой области медицины проблемы аномалий развития зани­ мали различное по значению место. На этапе становления детской психиатрии как ветви общей психиатрии была тенденция к поис­ ку общности и единства психических заболеваний детского и взрос­ лого возраста. Поэтому акцент ставился на психозах; аномалиям же развития уделялось наименьшее внимание.

) По мере формирования детской психиатрии как самостоятель­ ной области знания в патогенезе и клинической картине болез­ ни все большее значение стало придаваться роли возраста, а также симптоматологии, обусловленной аномальным развитием в ус­ ловиях болезни [Симеон Т.П., 1948; Сухарева Г.Е., 1955; Уша­ ков Г. К., 1973; Ковалев В. В., 1979; и др.]. Клинические наблюде­ ния показали разнообразие и своеобразие симптоматики анома­ лий развития при различной психической патологии. При этом если объектом дефектологических исследований являлся дизонтогенез, обусловленный, как правило, уже завершенным болез­ ненным процессом, то детская психиатрия накопила ряд данных о формировании аномалий развития в процессе текущего забо­ левания (шизофрения, эпилепсия), динамике дизонтогенетических форм психической конституции (различные формы психо­ патий) и аномальном развитии личности в результате деформи­ рующего влияния отрицательных условий воспитания (различные варианты патохарактерологического формирования личности). Рядом клиницистов были предложены варианты клинических классификаций отдельных видов анома­ лий психического развития у детей.

Новым стимулом клинического изучения явлений дизонтогенеза явились успехи в области фармакологии, способствовавшие значительному уменьшению тяжести психических расстройств. Снятие остроты психопатологических симптомов привело к уве­ личению числа детей, способных к обучению, и содействовало большей концентрации внимания на нарушениях процесса раз­ вития. Поэтому вместе с задачей расширения психофармакологиче­ ской помощи больным детям все более актуальной и перспектив­ ной становилась проблема психолого-педагогической реабилита­ ции и коррекции.

За рубежом эта тенденция оказалась настолько значительной, что даже вступила в неправомерный антагонизм с нейролепти­ ческой терапией, характеризуя последнюю как фактор, тормозя­ щий нормальный психический онтогенез.

Такая тенденция не могла не оказать влияния на ориентацию исследований в детской патопсихологии. Возрастание роли пси­ холого-педагогических мероприятий привело к тому, что наряду с диагностикой заболеваний все более актуальной становится диа­ гностика отдельных нарушений, препятствующих овладению оп­ ределенными знаниями и умениями, психическому развитию ре­ бенка в целом. При этом выявленные в ходе психологической ди­ агностики отклонения могут оказаться на периферии клинической симптоматики болезни, но в то же время существенно затруднять психическое развитие больного ребенка.

Разработка методов дифференцированной психолого-педаго­ гической коррекции в свою очередь стимулирует дальнейшие ис­ следования механизмов формирования патологических новообра­ зований в процессе различных вариантов аномального развития.

Таким образом, данные детской патопсихологии, дефектологии и клиники освещают различные стороны аномалий развития. Исследо­ вания в области детской патопсихологии и дефектологии показа­ ли связь механизмов аномального и нормального развития, а так­ же ряд закономерностей системогенеза так называемых вторичных нарушений, являющихся основными в аномальном развитии. Кли­ ницисты же описали соотношение симптомов болезни и анома­ лий развития при различных психических заболеваниях.

Сопоставление данных, накопленных в этих областях знаний, может способствовать углублению представлений об аномалиях развития в детском возрасте и систематизации их психологиче­ ских закономерностей.

КЛИНИЧЕСКИЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ ДИЗОНТОГЕНЕЗА

1.1. Понятие дизонтогенеза

В 1927 г. Швальбе [см.: Ушаков Г. К, 1973] впервые употребил термин «дизонтогенез», обозначив им отклонения внутриутроб­ ного формирования структур организма от их нормального разви­ тия. Впоследствии термин «дизонтогения» приобрел более широ­ кое значение. Им стали обозначать различные формы нарушений онтогенеза, включая и постнатальный, преимущественно ранний, период, ограниченный теми сроками развития, когда морфоло­ гические системы организма еще не достигли зрелости.

Как известно, почти любое более или менее длительное патоло­ гическое воздействие на незрелый мозг может привести к наруше­ ниям психического развития. Проявления этого будут различны в зависимости от этиологии, локализации, степени распространен­ ности и выраженности поражения, времени его возникновения и длительности воздействия, а также социальных условий, в кото­ рых оказался больной ребенок. Эти факторы определяют и основ­ ную модальность психического дизонтогенеза, обусловленную тем, страдают ли первично зрение, слух, моторика, интеллект, по- требностно-эмоциональная сфера.

В отечественной дефектологии применительно к дизонтогениям принят термин аномалия развития.

1.2. Этиология и патогенез дизонтогений

а Изучение причин и механизмов формирования дизонтогений нервно-психического развития особенно расширилось в последние десятилетия в связи с успехами генетики, биохимии, эмбриоло­ гии, нейрофизиологии.

Как известно, нарушения нервной системы могут быть вызва­ ны как биологическими, так и социальными факторами.

Среди биологических факторов значительное место занимают так называемые пороки развития мозга, связанные с поражением

генетического мате риала (хромосомные аберрации, генные мута­ ции, наследственно обусловленные дефекты обмена и др.).

Большая роль отводитс я внутриутробным нарушениям (в связи с тяжелыми токсикозами беременности, токсоплазмбзом, люэ­ сом, краснухой и другими инфекциями, различными интоксика­ циями, в том числе гормонального и лекарственного происхож­ дения), патологии родов, инфекциям, интоксикациям и травмам, реже - опухолевым образованиям раннего постнатального пери­ ода. При этом нарушения развития могут быть связаны с относи­ тельно стабильными патологическими состояниями нервной си­ стемы, как это имеет место при мозговой недостаточности вслед­ ствие хромосомных аберраций, многих резидуальных органических состояниях, а также возникать на почве текущих заболеваний (врожденных дефектов обмена, хронических дегенеративных за­ болеваний, прогрессирующей гидроцефалии, опухолей, энцефа­ литов, шизофрении, эпилепсии и т.д.).

Незрелость развития мозга, слабость гематоэнцефалического барьера1 обусловливают повышенную восприимчивость централь­ ной нервной системы ребенка к различным вредностям. Как изве­ стно, целый ряд патогенных факторов, не оказывающих влияния на взрослого, вызывает нервно-психические нарушения и анома­ лии развития у детей. При этом в детском возрасте встречаются такие церебральные заболевания и симптомы, которых у взрос­ лых либо совсем не бывает, либо они наблюдаются очень редко (ревматическая хорея, фебрильные судороги и др.). Отмечается значительная частота вовлечения мозга в соматические инфекци­ онные процессы, связанные с недостаточностью мозговых защит­ ных барьеров и слабостью иммунитета.

Большое значение имеет в р е м я п о в р е ж д е н и я. Объем, по­ ражения тканей и органов при прочих равных условиях тем бо­ лее выражен, чем раньше действует патогенный фактор. Стоккардом [см.: Гибсон Дж., 1998] было показано, что тип порока развития в эмбриональном периоде определяется временем па­ тологического воздействия. Наиболее ранимым является период максимальной клеточной дифференциации. Если же патогенный фактор воздействует в период «отдыха» клеток, то ткани могут избежать патологического влияния. Поэтому одни и те же поро­ ки развития могут возникать в результате действия различных внешних причин, но в один период развития, и, наоборот, одна

и та же причина, действуя в разные периоды внутриутробного

1 Основная функция гематоэнцефалического барьера заключается в охране от проникновения в мозг различных вредных веществ из крови. Различные пато­ логические процессы (инфекции, интоксикации и другие вредные воздействия) могут нарушать проницаемость барьера, вследствие чего токсины, циркулирую­ щие в крови, проходят через гематоэнцефалический барьер и воздействуют на нервную систему.

онтогенеза, может вызвать разные виды аномалий развития. Для нервной системы особенно неблагоприятно воздействие вредно­ сти в первую треть беременности.

Характер нарушения зависит также от м о з г о в о й л о к а л и ­ з а ц и и п р о ц е е е а и степени его распространенности. Особен­ ностью детского возраста является, с одной стороны, общая не­ зрелость, а с другой - большая, чем у взрослых, тенденция к росту и обусловленная ею способность к компенсации дефекта .

Поэтому при поражениях, локализованных в определенных центрах и проводящих путях, длительное время может не наблю­ даться выпадения определенных функций. Так, при локальном

Поражении компенсация, как правило, значительно выше, чем при дефицитарности функции, возникшей на фоне общемозго­ вой недостаточности, наблюдаемой при диффузных органических поражениях ЦНС. В первом случае компенсация идет за счет со­ хранности других систем мозга, во втором - общая недостаточ­ ность мозга ограничивает компенсаторные возможности.

Большое значение имеет и и н т е н с и в н о с т ь п о в р е ж д е ­ н и я мозга. При органических поражениях мозга в детском воз­ расте наряду с повреждением одних систем наблюдается недо­ развитие других, функционально связанных с поврежденной. Со­ четание явлений повреждения с недоразвитием создает более обширный характер нарушений, не укладывающихся в четкие рамки топической диагностики.

Ряд проявлений дизонтогенеза, в целом менее грубых по сте­ пени выраженности и в принципе обратимых, связан и с влия­ нием неблагоприятных социальных факторов. И чем раньше сло­ жились для ребенка неблагоприятные социальные условия, тем более грубыми и стойкими будут нарушения развития.

К социально обусловленным видам непатологических откло­ нений развития относится так называемая микросоциально-педаго­ гическая запущенность, под которой понимается задержка интел­ лектуального и в определенной мере эмоционального развития, обусловленная культуральной депривацией - неблагоприятны­ ми условиями воспитания, создающими значительный дефи­ цит информации и эмоционального опыта на ранних этапах раз­ вития.

К социально обусловленным видам патологических наруше­ ний онтогенеза относится патохарактерологическое формирование личности - аномалия развития эмоционально-волевой сферы с наличием стойких аффективных изменений, вызванных длитель­ ными неблагоприятными условиями воспитания, такая аномалия возникает в результате патологически закрепившихся реакций про­ теста, имитации, отказа, оппозиции и т.д. [Ковалев В.В., 1979; Личко А.Е., 1977; и др.].

1.3. Соотношение симптомов дизонтогенеза

и болезни

В формировании структуры дизонтогенеза большую роль иг­ рают не только различные по этиологии и патогенезу поражения мозга, но и сами клинические проявления болезни, ее симпто­ матика. Симптомы болезни тесно связаны с этиологией, локали­ зацией поражения, временем его возникновения и, главным об­ разом, с патогенезом, прежде всего с той или иной выраженно­ стью остроты течения болезни. Они обладают определенной ва­ риабельностью, разной степенью тяжести и длительности про­ явлений.

Как известно, симптомы болезни делятся на негативные и про­ дуктивные.

В психиатрии к негативн ым симптомам о тносятся явления «вы­ падения» в психической деятельности: снижение интеллектуаль­ ной и эмоциональной активности, ухудшение процессов мышле­ ния, памяти и т.д.

Продукт ивные симптомы связаны с явлениями патологической ирритации психических процессов. Примерами продуктивных рас­ стройств являются различные невротические и неврозоподобные расстройства, судорожные состояния, страхи, галлюцинации, бредовые идеи и т.д.

Это деление имеет клиническую определенность в психиатрии взрослого возраста, где негативные симптомы действительно от­ ражают именно явления «выпадения» функции. В детском же воз­ расте часто бывает трудно отграничить негативные симптомы бо­ лезни от явлений дизонтогенеза, при котором «выпадение» функ­ ции может быть обусловлено нарушением ее развития. Примерами могут служить не только такие проявления, как врожденное сла­ боумие при олигофрении, но и ряд негативных болезненных рас­ стройств, характеризующих дизонтогенез при ранней детской шизофрении.

Продуктивные болезненные симптомы, как будто бы наиболее отдаленные от проявлений дизонтогенеза и указывающие скорее на остроту болезни, в детском возрасте тем не менее также игра­ ют большую роль в формировании и самой аномалии развития. Такие частые проявления болезни или ее последствия, как психо­ моторная возбудимость, аффективные расстройства, эпилепти­ ческие припадки и другие симптомы и синдромы, при длитель­ ном воздействии могут играть роль существенного фактора в об­ разовании ряда отклонений развития и тем самым способствовать формированию специфического типа дизонтогении.

Пограничными между симптомами болезни и проявлениями дизонтогенеза являются так называемые возрастные симптомы,

отражающие патологически искаженные и утрированные прояв­ ления нормального возрастного развития. Возникновение этих симптомов тесно связано с онтогенетическим уровнем реагиро­ вания на ту или иную вредность. Поэтому данные симптомы не­ редко более специфичны для возраста, чем для самого заболева­ ния, и могут наблюдаться при самой разнообразной патологии: в клинике органических поражений мозга, ранней детской шизо­ френии, невротических состояний и т.д.

В. В. Ковалев (1979) дифференцирует возрастные уровни нервнопсихического реагирования у детей и подростков в ответ на раз­ личные вредности следующим образом:

1) сомато-вегетативный (0-3 года);

2) психомоторный (4-10 лет);

3) аффективный (7-12 лет);

4) эмоционально-идеаторный (12-16 лет).

Для каждого из этих уровней характерны свои преимуществен­ ные «возрастные» симптомы.

Для с о м а т о - в е г е т а т и в н о г о у р о в н я реагирования ха­ рактерны повышенная общая и вегетативная возбудимость с на­ рушениями сна, аппетита, желудочно-кишечными расстройства­ ми. Данный уровень реагирования является ведущим на раннем возрастном этапе вследствие его уже достаточной зрелости.

П с и х о м о т о р н ы й у р о в е н ь реагирования включает пре­ имущественно гипердинамические расстройства различного генеза: психомоторную возбудимость, тики, заикание. Данный уровень патологического реагирования обусловлен наиболее интенсивной дифференциацией корковых отделов двигательного анализатора [Волохов А. А., 1965; см.: Ковалев В.В., 1979].

Для а ф ф е к т и в н о г о у р о в н я реагирования характерны синдромы и симптомы страхов, повышенной аффективной воз­ будимости с явлениями негативизма и агрессии. При этиологи­ ческом полиморфизме этих расстройств на данном возрастном этапе все же значительно возрастает уровень психогений.

Э м о ц и о н а л ь н о - и д е а т о р н ы й у р о в е н ь реагирования является ведущим в пре- и особенно пубертатном возрасте. В пато­ логии это прежде всего проявляется в так называемых «патологи­ ческих реакциях пубертатного возраста» [Сухарева Г.Е., 1959], включающих, с одной стороны, сверхценные увлечения и интере­ сы (например, «синдром философической интоксикации»), с дру­ гой - сверхценные ипохондрические идеи, идеи мнимого урод­ ства (дисморфофобия, в том числе нервная анорексия), психоген­ ные реакции - протеста, оппозиции, эмансипации [Личко А. Е., 1977; Ковалев В.В., 1979] и т.д.

Преимущественная симптоматика каждого возрастного уровня реагирования не исключает возникновения симптомов предыду­ щих уровней, но они, как правило, занимают периферическое

Хрестоматия в 2-х томах, Том II. - М.: ЧеРо: Высш. шк.: Изд-во МГУ, 2002. - 818 с.

Впервые издаваемая в нашей стране хрестоматия обеспечивает необходимым теоретическим материалом курс «Психология аномального ребенка», читаемый в течение многих лет на факультете психологии МГУ, и сопутствующие курсы («Эмоциональные расстройства в детском возрасте» и практикум по «Психологии аномального ребенка»).
Особенностью данной хрестоматии является то, что она составлена психологами-практиками, непосредственно работающими с детьми в клинике или консультации. Многочисленные случаи, описываемые в статьях разных авторов, делают теоретические построения или выводы ясными и понятными, помогая распознать отклонения в развитии ребенка и наметить пути их коррекции.
В отечественной психологической литературе не существует аналогичного издания как по широте и разнообразию представленных в хрестоматии теоретических концепций, так и по охвату клинических проявлений аномального развития детей.
Хрестоматия рассчитана как на студентов, начинающих изучать психологию, так и на уже работающих врачей, психологов, учителей и воспитателей.

Часть III. Младенческий возраст
Г. И. Никитина
Основные теоретические подходы к изучению функциональной организации развивающегося мозга человека
И. М, Воронцов, И. А. Кельмансон, А. В. Цинзерлияг
Обобщенный взгляд на возможные причины и механизмы развития синдрома внезапной смертности у детей.
Р. Ж. Мухамедрахимов
Мать и младенец: психологическое взаимодействие.
Г. Харлоу, М, Харлоу, С. Суоми
Заменители матерей.
М. Кляйн
Некоторые теоретические выводы, касающиеся эмоциональной жизни ребенка.
М. Кляйн
Роль фрустрации в развитии.
М. Кляйн
Тревога и защитные механизмы.
Д. Винникотт
Идеи и определения.
Д. Винникотт
Переходные объекты и переходные феномены.
Л. Фрейд
Детская патология как предусловие развития патологии взрослых.
О. Крейслер
Психосоматика в психопатологии младенчества.
Г. Полмайер
Дальнейшее развитие психоаналитической теории депрессии до сегодняшнего дня.
О. Кернберг
Аффекты и ранний субъективный опыт.
Р. А. Шпиц
Поведение депривированных детей.
Р. А. Шпиц, В. Г. Коблинер
Психотоксические расстройства.
Дж. Боулби
Как оценивать нанесенный ущерб?
Т. П. Симеон
Галопирующая форма шизофрении раннего детского возраста.

Часть IV. Дошкольный и младший школьный возраст
В. В. Лебединский
Классификация психического дизонтогенеза.
Г. Е. Сухарева
Группировка психопатий.
Л. В. Занков
Очерки психологии умственно отсталого ребенка.
Р. Е. Левина
Автономная речь в нормальном и патологическом развитии ребенка.
Р. Заззо
Групповое исследование умственной отсталости.
В. А. Новодворская
Особенности игровой деятельности умственно отсталых детей.
Д. Н. Исаев
Дифференциальный диагноз психического недоразвития у детей.
И. Ф. Марковская
Прогностическое значение комплексного клинико-нейропсихологического исследования.

Шизофрения.
Т. П. Симеон
Начальные симптомы шизофрении раннего возраста.
A. И. Чехова
Начальная стадия и ранняя диагностика шизофренического процесса у детей.
С. С. Мнухин, А. Е, Зеленецкая, Д. Н. Исаев
О синдроме «раннего детского аутизма», или синдроме Каннера, у детей.
Д. И. Исаев, В. Е. Каган
Аутистические синдромы у детей и подростков: механизмы расстройств поведения.
К. С. Лебединская
Терапия раннего детского аутизма.
B. В. Лебединский
Аутизм как модель эмоционального дизонтогенеза.
Е. С. Иванов
Спорные вопросы диагностики раннего детского аутизма.
Л. Гезелл
Аутистическое, психотическое и другие формы нарушенного поведения.
Т. Питерс
Умственная отсталость при аутизме. проблема понимания значений.
С. Миллер
Влияние на игру индивидуальных и социальных различий.
Т. П. Симеон, М. М. Модель, Л. И. Гальперин
Экзогенно обусловленные пограничные формы.
Г. Е. Сухарева
Преимущественные для детского возраста психогенные реакции.
М. И. Лапидес
Клинико-психопатологические особенности депрессивных состояний у детей и подростков.
А. И. Гольбин
Нарушения сна и бодрствования у детей при различных заболеваниях и аномалиях.
Ю. Ф. Антропов, Ю. С. Шевченко
Клинико-патогенетическая концепция патологических привычных действий.
А. И. Захаров
Патогенез неврозов у детей.
О. В. Протопопова
Моторика и психоортопедия.
А. Фрейд
Примеры избегания объективного неудовольствия и объективной опасности (предварительные стадии защиты).
А. Фрейд
Инфантильные предварительные ступени более поздних заболеваний.
Развитие половой идентификации.

Виктор Васильевич Лебединский (19 июня , Москва - 25 августа , Москва) - российский психолог. Более 30 лет посвятил изучению психопатологии детского возраста, основал психологию аномального развития - направление, находящееся на стыке психологии , дефектологии , детской психиатрии, детской неврологии, этологии , психоанализа , создал оригинальную классификацию нарушений психического развития. Доцент кафедры нейро- и патопсихологии факультета психологии МГУ им. М. В. Ломоносова , кандидат психологических наук , лауреат Ломоносовской премии , заслуженный деятель науки .

Биография

Родился 19 июня 1927 года в семье служащих . С 12 лет посещал публичные лекции на историческом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова .

В 1946 году Виктор Васильевич поступил на исторический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова на отделение новой истории, которое закончил в 1950 г. . Написал диссертацию на тему французской революции , но не защитил её . С 1951 года по 1962 год он преподавал историю в школах № 638 и 527 Москвы .

С 1962 года по 2008 год работал на отделении психологии философского факультета МГУ , затем - на факультете психологии , где начал с должности старшего лаборанта, с течением времени получил звание доцента кафедры нейро - и патопсихологии. Уже на третьем году работы вёл семинарские занятия по общей психологии под руководством А. Р. Лурия . В 1967 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Нарушения движений и действий у больных с поражением лобных долей мозга». В 1997 году стал лауреатом Ломоносовской премии за преподавательскую деятельность.

Более сорока лет Виктор Васильевич находился в супружеской связи с Кларой Самойловной Лебединской - выдающимся детским психиатром и дефектологом , ученицей основателя отечественной детской психиатрии Груни Ефимовны Сухаревой . Учёные Виктор Васильевич и Клара Самойловна были крупными коллекционерами графики и живописи рубежа XIX-XX веков. В частности, их коллекция включала работы Алексея Саврасова , Исаака Левитана , Василия Поленова , Константина Коровина , Бориса Кустодиева , Аполлинария Васнецова . В 2011 году коллекция была передана Пушкинскому музею .

Научный вклад

Большое влияние оказали труды Ч. Дарвина , К. Лоренца , Н. Бора , а также К. Левина , Д. Брунера, Ж. Пиаже , З. Фрейда . Уважал естественные науки, такие как кибернетика , физиология , медицина . Настольными книгами были сочинения Г. Е. Сухаревой , Л. С. Выготского , Н. А. Бернштейна , А. Р. Лурия . Благодаря последним разработал понятия гетерохрония , асинхрония развития, которые легли в основу концепции дизонтогенеза . Понимал дизонтогенез как жизнь ребенка в особых условиях, как системное целостное нарушение .

Предложил оригинальную схему механизмов психического дизонтогенеза, выделил четыре основных параметра, такие как функциональная локализация нарушения, время поражения, соотношение первичных (биологически обусловленных) и вторичных (обусловленных динамикой развития) дефектов, нарушение межфункциональных связей. Эти параметры определяют шесть вариантов нарушений психического развития: общее стойкое недоразвитие, задержка развития, поврежденное развитие, дефицитарное развитие, искаженное развитие и дисгармоническое развитие. Перечисленные типы дизонтогенеза Виктор Васильевич выделил на основе механизма нарушения и объединил их в три категории: группа, в которой ведущим является отставание в развитии (недоразвитие, задержка развития); группа, вызванная поломкой или выпаданием отдельных функций (поврежденное и дефицитарное); группа, вызванная диспропорциональностью развития (искаженное и дисгармоническое) . Основные идеи, лежащие в основе оригинальной типологии дизонтогенеза, изложены в научном труде В. В. Лебединского «Нарушения психического развития в детском возрасте». Книга была переиздана 7 раз.

В последние годы совместно с разрабатывал теорию многоуровневого строения системы эмоциональной регуляции , интерес к данной проблематике представлен в совместном учебном пособии «Диагностика эмоциональных нарушений у детей». В настоящее время работу на кафедре нейро- и патопсихологии продолжают ученики и коллеги В. В. Лебединского.

Педагогическая деятельность

На факультете психологии МГУ Виктор Васильевич читал лекционные курсы «Общая психология», «Психология аномального развития», «Эмоциональные нарушения и их коррекция в детском возрасте».

Труды

Монографии:

• «Нарушения психического развития в детском возрасте» (1985)
• «Практикум по патопсихологии» (в соавторстве 1987)
• «Психология аномального развития. Хрестоматия. Том 1, 2» (в соавторстве (2002)
• «Диагностика эмоциональных нарушений у детей: Учебное пособие» (в соавторстве 2003)
• Нарушения психического развития в детском и подростковом возрасте (в соавторстве 2011)

Напишите отзыв о статье "Лебединский, Виктор Васильевич"

Ссылки

• . // «Вопросы психологии», 2008.
• . // «Вестник Московского университета. Серия 14. Психология», № 3, 2008. С. 140-141.
• // Журнал «Клиническая и специальная психология», 2012. № 4.
• . // «Вестник Московского университета. Серия 14. Психология», № 3, 2007. С. 113-115.

Примечания

Отрывок, характеризующий Лебединский, Виктор Васильевич

Как и всё остальное «интересненькое», мои удивительные прогулки на разные уровни Земли, понемногу становились почти что постоянными, и сравнительно быстро угодили на мою «архивную» полочку «обычных явлений». Иногда я ходила туда одна, огорчая этим свою маленькую подружку. Но Стелла, даже она если чуточку и огорчалась, никогда ничего не показывала и, если чувствовала, что я предпочитаю остаться одна, никогда не навязывала своё присутствие. Это, конечно же, делало меня ещё более виноватой по отношению к ней, и после своих маленьких «личных» приключений я оставалась погулять с ней вместе, что, тем же самым, уже удваивало нагрузку на моё ещё к этому не совсем привыкшее физическое тело, и домой я возвращалась измученная, как до последней капли выжатый, спелый лимон... Но постепенно, по мере того, как наши «прогулки» становились всё длиннее, моё, «истерзанное» физическое тело понемногу к этому привыкало, усталость становилась всё меньше, и время, которое требовалось для восстановления моих физических сил, становилось намного короче. Эти удивительные прогулки очень быстро затмили всё остальное, и моя повседневная жизнь теперь казалась на удивление тусклой и совершенно неинтересной...
Конечно же, всё это время я жила своей нормальной жизнью нормального ребёнка: как обычно – ходила в школу, участвовала во всех там организуемых мероприятиях, ходила с ребятами в кино, в общем – старалась выглядеть как можно более нормальной, чтобы привлекать к своим «необычным» способностям как можно меньше ненужного внимания.
Некоторые занятия в школе я по-настоящему любила, некоторые – не очень, но пока что все предметы давались мне всё ещё достаточно легко и больших усилий для домашних заданий не требовали.
Ещё я очень любила астрономию... которая, к сожалению, у нас пока ещё не преподавалась. Дома у нас имелись всевозможные изумительно иллюстрированные книги по астрономии, которую мой папа тоже обожал, и я могла целыми часами читать о далёких звёздах, загадочных туманностях, незнакомых планетах... Мечтая когда-нибудь хотя бы на один коротенький миг, увидеть все эти удивительные чудеса, как говорится, живьём... Наверное, я тогда уже «нутром» чувствовала, что этот мир намного для меня ближе, чем любая, пусть даже самая красивая, страна на нашей Земле... Но все мои «звёздные» приключения тогда ещё были очень далёкими (я о них пока ещё даже не предполагала!) и поэтому, на данном этапе меня полностью удовлетворяли «гуляния» по разным «этажам» нашей родной планеты, с моей подружкой Стеллой или в одиночку.
Бабушка, к моему большому удовлетворению, меня в этом полностью поддерживала, таким образом, уходя «гулять», мне не нужно было скрываться, что делало мои путешествия ещё более приятными. Дело в том, что, для того, чтобы «гулять» по тем же самым «этажам», моя сущность должна была выйти из тела, и если кто-то в этот момент заходил в комнату, то находил там презабавнейшую картинку... Я сидела с открытыми глазами, вроде бы в полностью нормальном состоянии, но не реагировала ни на какое ко мне обращение, не отвечала на вопросы и выглядела совершенно и полностью «замороженной». Поэтому бабушкина помощь в такие минуты была просто незаменимой. Помню однажды в моём «гуляющем» состоянии меня нашёл мой тогдашний друг, сосед Ромас... Когда я очнулась, то увидела перед собой совершенно ошалевшее от страха лицо и круглые, как две огромные голубые тарелки, глаза... Ромас меня яростно тряс за плечи и звал по имени, пока я не открыла глаза...
– Ты что – умерла что ли?!.. Или это опять какой-то твой новый «эксперимент»? – чуть ли не стуча с перепугу зубами, тихо прошипел мой друг.
Хотя, за все эти годы нашего общения, уж его-то точно трудно было чем-то удивить, но, видимо, открывшаяся ему в этот момент картинка «переплюнула» самые впечатляющие мои ранние «эксперименты»... Именно Ромас и рассказал мне после, как пугающе со стороны выглядело такое моё «присутствие»...
Я, как могла, постаралась его успокоить и кое-как объяснить, что же такое «страшное» со мной здесь происходило. Но как бы я его бедного не успокаивала, я была почти стопроцентно уверенна, что впечатление от увиденного останется в его мозгу ещё очень и очень надолго...
Поэтому, после этого смешного (для меня) «инцидента», я уже всегда старалась, чтобы, по возможности, никто не заставал меня врасплох, и никого не пришлось бы так бессовестно ошарашивать или пугать... Вот потому-то бабушкина помощь так сильно мне и была необходима. Она всегда знала, когда я в очередной раз шла «погулять» и следила, чтобы никто в это время, по возможности, меня не беспокоил. Была и ещё одна причина, по которой я не очень любила, когда меня насильно «вытаскивали» из моих «походов» обратно – во всём моём физическом теле в момент такого «быстрого возвращения» чувствовалось ощущение очень сильного внутреннего удара и это воспринималось весьма и весьма болезненно. Поэтому, такое резкое возвращение сущности обратно в физическое тело было очень для меня неприятно и совершенно нежелательно.
Так, в очередной раз гуляя со Стеллой по «этажам», и не находя чем заняться, «не подвергая при этом себя большой опасности», мы наконец-то решили «поглубже» и «посерьёзнее» исследовать, ставший для неё уже почти что родным, Ментальный «этаж»...
Её собственный красочный мир в очередной раз исчез, и мы как бы «повисли» в сверкающем, припорошенном звёздными бликами воздухе, который, в отличие от обычного «земного», был здесь насыщенно «плотным» и постоянно меняющимся, как если бы был наполнен миллионами малюсеньких снежинок, которые искрились и сверкали в морозный солнечный день на Земле... Мы дружно шагнули в эту серебристо-голубую мерцающую «пустоту», и тут же уже привычно под нашими стопами появилась «тропинка»... Вернее, не просто тропинка, а очень яркая и весёлая, всё время меняющаяся дорожка, которая была создана из мерцающих пушистых серебристых «облачков»... Она сама по себе появлялась и исчезала, как бы дружески приглашая по ней пройтись. Я шагнула на сверкающее «облачко» и сделала несколько осторожных шагов... Не чувствовалось ни движения, ни малейшего для него усилия, только лишь ощущение очень лёгкого скольжения в какой-то спокойной, обволакивающей, блистающей серебром пустоте... Следы тут же таяли, рассыпаясь тысячами разноцветных сверкающих пылинок... и появлялись новые по мере того, как я ступала по этой удивительной и полностью меня очаровавшей «местной земле»....
Вдруг, во всей этой глубокой, переливающейся серебристыми искрами тишине появилась странная прозрачная ладья, а в ней стояла очень красивая молодая женщина. Её длинные золотистые волосы то мягко развевались, как будто тронутые дуновением ветерка, то опять застывали, загадочно сверкая тяжёлыми золотыми бликами. Женщина явно направлялась прямо к нам, всё так же легко скользя в своей сказочной ладье по каким-то невидимым нами «волнам», оставляя за собой длиннющие, вспыхивающие серебряными искрами развевающиеся хвосты... Её белое лёгкое платье, похожее на мерцающую тунику, также – то развевалось, то плавно опускалось, спадая мягкими складками вниз, и делая незнакомку похожей на дивную греческую богиню.